до чужака я хедканонила, что солас взял себе это имя (с эльфийского гордыня, гордость) в напоминания о той самонадеянности, результатом которой стала гибель его народа. кнут. память о ошибке, о горячности и резкости. каждый раз, когда к нему обращались, он слышал свой упрек самому себе разными голосами. разные голоса, сами того не ведая, каждый раз говорили ему: подумай, прежде чем делать, просчитай все варианты, посмотри под разными углами и рассчитай местоположение каждого камня, о который споткнешься.
каждый раз, когда лавеллан окликала его, он слышал:
- гордыня. гордыня.
и каждый раз он смотрел на ее руку, оплетаемую зеленой магией, и просчитывал, просчитывал, просчитывал. превращал ее характер в числа и переменные, подводил все под вид идеальных формул. когда он заканчивал расчеты, которые и так знал наизусть, она произносила его имя вновь. тогда он переводил взгляд на ее руку, затем смотрел в незамутненные правдой глаза. но снова переводил ее характер в числа и переменные.
после чужака я нахедканонила, что солас - дух гордости, призванный митал в помощь себе. она призвала его, будучи в отчаянии и не доверяя никому. она просила его встать по правую руку от нее и быть защитой, опорой, стражем. дух гордости преклонился перед эванурисом и принял ее благодать. благодать митал дала безымянному личность и мысли - гордость выросла до волка. solas стала fen'harel. защита, опора, страж.
прошло множество лет. их разделили смерть, сон, время, магия. но любые преграды истощаются, а разделимое однажды станет единым вновь.
там, у элувиана, перестал существовать ужасный волк. там, у элувиана, перестала существовать митал. там, у элувиана, начало свою жизнь что-то новое, пока не названное, но цельное и общее.
ну бля idk как еще объяснить, как соласян так спокойно поглотил душу эвануриса